В фондах Военно-медицинского музея представлена богатейшая коллекция подлинных предметов из концентрационных лагерей времен Второй Мировой войны, в том числе из Люблинского концентрационного лагеря войск СС «Майданек». Рассказывая об одном из таких экспонатов в рубрике «Предмет недели», хотелось бы опереться на воспоминания  майора медицинской службы, бывшего заключенного концлагеря Сурена Константиновича Барутчева (1893-?), человека удивительной судьбы.

С.К. Барутчев родился в городе Шуша Азербайджанской ССР. После окончания медицинского института переехал в Баку и стал работать по специальности, хирургом. В начале Великой Отечественной войны, будучи в звании военврача II ранга, назначен старшим ординатором хирургического отделение Военно-морского госпиталя в Баку. В апреле 1942 года Сурен Константинович был арестован, приговорен к 10 годам работ в исправительно-трудовом лагере. Год спустя он в составе штрафной роты был отправлен на фронт.

В одном из боев во время оказания помощи раненому Барутчев был схвачен немцами и попал в плен. Затем последовали несколько пересылочных лагерей и, наконец, концентрационный лагерь войск СС Майданек. Знание немецкого языка и профессия хирурга позволили С.К. Барутчеву работать врачом в лагере, помогать попавшим в лагерный лазарет заключенным и некоторым из них спасти жизнь. После освобождения концентрационного лагеря Майданек советскими войсками, Барутчев был направлен в Москву, где при поддержке знаменитого военного корреспондента и драматурга Константина Симонова стал писать воспоминания об ужасах лагеря смерти.

Помимо неимоверно тяжелых бытовых условий содержания заключенных в концентрационном лагере, каторжных работ, избиений, пыток и массовых убийств, Сурен Константинович в своих воспоминаниях касается и темы медицинских экспериментов, которые ставили нацисты над узниками Майданека. Раскрыть эту тему помогают несколько ампул с раствором эвипан-натрия, хранящихся в Военно-медицинском музее.

Эвипан-натрий – препарат из группы производных барбитуровой кислоты, который обладает наркозным, противосудорожным и снотворным действием. В чистом виде эвипан-натрий (другое название - гексенал) представляет собой белую сухую массу, которая хорошо растворяется в воде. Традиционно раствор этого вещества применяют как наркозное средство при различных внеполостных операциях, как противосудорожное и успокоительное средство при коликах, отравлениях ядами.

Однако, в медицинской практике концентрационных лагерей, и в частности, лагеря Майданек, описанное лекарственное средство нашло и другое, бесчеловечное применение. Военврач Барутчев вспоминал:

«Фашизм все естественные человеческие представления вывернул наизнанку. Врачи-люди самой гуманной профессии, так привыкли мы считать с детства. Но даже они, люди, добровольно избравшие профессию исцелителей, связав свою судьбу с фашизмом, превращались в палачей. Старшим врачом Люблинского концлагеря до весны 1944 года был тридцатилетний гауптшарфюрер Бланке. Среди заключенных он пользовался дурной славой. Он собственноручно отбирал тяжелых и хронических больных для умерщвления либо воздушной эмболией, либо внутривенным введением эвипан-натрия. Этот препарат, известный всему миру как обезболивающее средство, он сумел превратить в яд. Достаточно было умело влить лекарство, чтобы вызвать долгую мучительную смерть от удушья. Этот «экспериментатор» на просьбу отпустить необходимые лекарства советским военнопленным ответил, что для русских лекарств нет, что они пришли сюда, чтобы умереть».

По данным Государственного музея Майданек через ворота этого лагеря смерти прошло 150 тысяч человек, 80 тысяч из них было убито. Об ужасах лагерей уничтожения нам помогают помнить не только свидетельства бывших заключенных, но и подлинные предметы из концентрационных лагерей, хранящиеся в Военно-медицинском музее.